1894 - Страница 124

124

— Тимофей, — обратился Володя к ближнему охраннику, — записывай.

— Господин Гусев! Это незаконно!!! — встал из-за стола Судзиловский.

— Незаконно, господин депутат, вести подрывную деятельность во время войны, — заявил Гусев, — Тимофей! Задержи всех мужиков для выяснения личности, ввиду отказа выполнять мой приказ, то есть сопротивления власти.

Крестьяне мгновенно разделились на два лагеря: осторожные перевалились через ограждение беседки и бросились бежать в сад; безрассудные вскочили и начали кричать, размахивая кулаками. Гусев выхватил пистолет GUK с магазином на 21 патрон и направил его в сторону Судзиловского.

— Николай Константинович, прикажите всем сесть на лавку! От греха, — хладнокровно произнес Володя, и приказал казаку, — Тимофей, догнать сбежавших мужиков. Быстро. Здесь я сам разберусь.

Казаки бросились в погоню, и Гусев остался один. Один против восьми крестьян и Судзиловского в придачу. Володя провоцировал их. Настал момент истины: или Судзиловский вел пока одни разговоры; или дело дошло до конкретных планов, грозящих мужикам тюрьмой. Мужики неохотно сели, никто не горел желанием бросаться под пули. Гусев не учел одного: его репутация среди казаков и крестьян была такова, что соответствовала скорее богу войны, чем обычному человеку. Мужики потеряли весь свой гонор и смотрели в стол. Николай Константинович тоже отводил глаза, от возбуждения шрамы на лице Володи проступили настолько явственно, что предали его образу нечто демоническое. Буквально через две-три минуты казаки привели сбежавших крестьян, и Тимофей начал вязать им руки. Когда дело дошло до Судзиловского, тот яростно запротестовал, напирая на свой статус.

— Николай Константинович! Вы нынешний закон о парламенте читали? Не новый, еще не принятый, тот, старый? Что-то я не видел там ни слова о неподсудности депутатов! — хладнокровно и насмешливо произнес Володя.

— Господин Гусев, мы можем поговорить наедине?

— Вот как!? Желаете сделать хорошую мину при плохой игре? Хорошо.

Тимофей! Доставь задержанных в участок.

Судзиловский дождался, пока за последним казаком захлопнулась калитка.

— Офицер и дворянин не может запятнать себя политическими преследованиями!

— Согласен! Полностью согласен. Я затеял финансовую проверку контрактов на строительство артиллерийских батарей. Знаете, Николай Константинович, герцог далек от смет и расчетов, его так легко обмануть. Надеюсь, воровство денег из бюджета страны никак нельзя признать политикой?!

— Я заключил с герцогом соглашение и выполнил его слово в слово.

Буквально до последней запятой, — вознегодовал Судзиловский, — Если вы затеете своё судилище, то я буду вынужден открыто рассказать о подкупе герцогом членов парламента.

— Хорошо. Я вас услышал, — задумчиво произнес Гусев и резко поменял тему разговора, заговорил о том, с чем он шел к Судзиловскому, — Ваша цель — мир?

— На первом месте, конечно, стоит мир, он даст возможность людям жить по-человечески. Худой мир лучше хорошей войны. Всегда в выигрыше тот, кто не воюет.

— Я предлагаю вам отправиться в Японию в качестве чрезвычайного и полномочного посла. Попробуйте заключить мир. Такой мир, чтобы его поддержала половина населения страны. Вы согласны?

— Это для меня неожиданно. Ваши условия крайне жесткие. Треть избирателей — казаки. Они никогда не примут унизительный мир. Другая треть населения богатые крестьяне. Эти смотрят в рот Ершову. Эдакий добрый и великодушный барин. Рабочие считают Ершова гением. Как же!

Инженер не брезгующий грязной работой. На моей стороне десять процентов крестьян-бедняков, но у них нет избирательного права. Половина канаков на моей стороне, а этого мало. Вы, господин Гусев, предлагаете мне заведомо проигрышный вариант, от которого мне нельзя отказаться, чтобы не потерять лицо. Я хочу подумать.

— Вы сами подтвердили, что ваши идеи поддерживает лишь каждый десятый!

Причем, в своих выступлениях часто апеллируете к рабочему классу, называете его гегемоном. И вдруг оказывается, что среди рабочих, у ваших идей нет поддержки, — усмехнулся Гусев.

— Я не отказываюсь от вашего предложения, но мне нужно время для ответа.

— Конечно. Но пока я прошу вас воздержаться от подрывной деятельности против государства, — сказал Гусев, и улыбнулся. Его гримаса казалась зловещей.

* * *

Вилкокс удивился предложению Гусева назначить Судзиловского послом. Он не понимал, зачем нужно это посольство. Япония, в преддверии войны с Китаем, сама заинтересована в мире. Не так сильно, чтобы потерять лицо, делая уступки, но достаточно, чтобы заключить мир без аннексий и контрибуций. Тем более, недавняя громкая победа над огромным японским десантом позволяла считать Гавайи победителем. Инициатива Судзиловского представит страну просителем, и условия мира будут жесткими. Роберт выкурил три сигареты, а Володя успел выпить пару чашек кофе, пока эта простая мысль была до конца сформулирована. Гусев добродушно соглашался с доводами Вилкокса, кивая головой, поддакивая и улыбаясь.

— Если ты, на самом деле, хочешь мира, нужно обратиться за помощью к Англии, та будет рада помочь своей японской собачке. Если ты согласен с моей позицией, то зачем нам нужен этот посол в Японию? — удивился в конце разговора Роберт.

— Во-первых, нам не нужен здесь это возмутитель спокойствия. Он застрянет в Японии надолго, пытаясь заключить мир на достойных условиях, чтобы не выглядеть здесь, в стране, одиозным предателем. Во-вторых, я хочу остановить отправку очередной японской эскадры. Мне нужно время на доставку из Владивостока торпед. Надеюсь, к этому времени пусковые установки на берегу будут готовы, — сказал Гусев.

124